В кафе MMOMA. В книжном музея «Гараж». В библиотеке Британки, правда, к ней есть доступ только у студентов и преподавателей. Освоения дизайна — кулинария. Что «Гараж» стал издавать книги про современный танец. Что не купил раньше все три тома Phaidon Design Classics.
Питер Айземан, Рем Колхас — два очень важных архитектора постмодерна, которые начали познавать архитектуру через писательство. В принципе, Strelka Press могла больше ничего не издавать, кроме книги Суперкритика. Это как другая любимая книга — дебаты Вима Кроувела и Яна ван Торна о графическом дизайне, только об архитектуре. Из нее нравится мысль Колхаса: лучшее, что может сделать архитектор для современного мира — ничего не строить. Уже и так слишком много, слишком плохо и никуда не годится. по мнению Рудера, — шрифт. Его можно легко использовать вместо иллюстрации. Стиль Bang Bang Education я затевал как строгую штуку, но мы вправе пользоваться шрифтом как иллюстрацией, задействуя хоть все приемы из книги Рудера Типографика. Это обязательная книга, но еще есть книга не самого Рудера, а О Рудере — она гораздо лучше, потому что в типографике почти нет его собственных работ. Bидимо, он постеснялся их ставить, и она вышла слабее. интересно не только об их творчестве. У меня есть большой двухтомник. Интересно, почему, например, у них не было детей, из чего состояла их жизнь, что они творили так увлеченно и с такой отдачей. Хочется знать дизайнеров как людей.
которые можно скупить почти полностью: Taschen, Phaidon, Thames & Hudson, Gestalten, Frame, Lars Müller Publishers. Книг Taschen про архитекторов у меня есть вся, даже с несколькими повторами. Design for children, Kimberlie Birks: обзор товаров и предметов мебели для детей, начиная с баухауса.
Очень необычное и классное впечатление. Когда жил в Берлине месяц, то не поехал туда, потому что подумал: нет смысла смотреть на здание, если уже нет университета. Он есть, это понял, когда показывали в нем фильм 100 лет дизайна. Bauhaus представлялся мне большой, массивной историей, а оказалось, что это очень камерное здание, очень уютное и сделанное, скорее, как заводская мастерская, чем институт, в котором можно жить. Оно дико неудобное, и все жалуются, что летом там слишком жарко, а зимой слишком холодно, потому что невозможно его ни согреть, ни остудить. Вот, видимо, такое же ощущение у многих по поводу стиля, который я сделал для Bang Bang Education. Классно, но далеко от того контекста, в котором люди привыкли писать: странная колонка, нет выделений. В этом же смысл студенческого здания — быть другим, попробовать новую территорию, смотреть, как все это работает. А если не так, то давайте всегда пользоваться страницами, которые Гуттенберг придумал, — ведь это точно удобно. с Виктором Папанеком, когда прочел первый раз Дизайн для реального мира. Он говорит, что большая часть дизайна делает все только хуже. Сейчас согласен, по большей части, кроме выводов.
а с точки зрения того, что искусство значит для людей, написаны книги Когда соборы были белыми Ле Корбюзье и Одинокий город Оливии Лэнг.— Взаимодействие цвета Джозефа Альберса. Хотя Иоханнес Иттен первый начал систематизировать знания о цвете, они очень поверхностны. Он придумал цветовой шар и как им пользоваться — это правда очень удобно. А взаимодействие цвета — фантастическая книга: она не просто о том, как цвет устроен, а о том, как много он значит. Как восприятие цвета меняется относительно фона, контекста, формы и как влияет на них.
редко встречается. Зачем нужна архитектура Пола Голдбернера. Я был поклонником модернизма: бетон, принципы Ле Корбюзье, а все остальное — плохо. После этой книжки я так не думаю: каждый стиль — это язык, на котором можно разговаривать, и каждый выбирает, где ему жить и, соответственно язык, на котором ему удобно разговаривать. Каждый язык имеет свои законы, преимущества и ограничения. Модернизм вот чистый, бетонный, массивный, но люди чувствуют себя в нем неуютно, античная история, наоборот, — очень уютная, там можно почувствовать себя хорошо. Разные люди испытывают потребность чувствовать разное. Постмодернизм вообще все смешивает. Может и нужен и как стилист важен, но он не дизайнер и не архитектор. Это странно, дизайн интерьера — очень личная история, а не профессия.
Майкл Соркин 20 минут на манхэттене. Существует закон, который позволяет людям, которые сняли там жилье, платить неизменную арендную плату, пока не съедут. Он введен, чтобы противодействовать джентрификации, сохранить среду и коренное население. И вот он обречен там жить и рассуждать о том, как люди влияют на архитектуру. Великая книга.